Рекомендуемая научная литература

Обсуждаем достижения передовой науки, особенно в свете возможности объяснить некоторые труднообъяснимые феномены тайцзицюань. Обсуждаем биологию, физику, биомеханику, физиологию, кибернетику, эпистемологию, и другие науки, изучающие жизнь на системном уровне.
Аватара пользователя
Владимир Васильевич Котляр
Учитель Школы Ветер-Гром
 
Сообщения: 2660
Зарегистрирован: 25 июн 2011, 08:14
Откуда: Харьков

Рекомендуемая научная литература

Сообщение Владимир Васильевич Котляр 26 окт 2011, 22:15

Здесь я предлагаю постить ссылки на книги, имеющие прямое отношение к изучению тайцзицюань с точки зрения науки.



Томас В. Маерс - Анатомические поезда
Миофасциальные меридианы для мануальной и спортивной медицины

Книга вроде как для мануальщиков, но все описание связок и фасций прямо описывает структурные связи, изучаемые в ТЦЦ. Настоятельно рекомендую всем занимающимся.
Вложения
Anatom-poezda.jpg
«ПУСТЫЕ РАЗГОВОРЫ КАК РАЗЛИВШАЯСЯ ТУШЬ, ТОЛЬКО РЕАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ МОЖНО ИСТИННО ОЦЕНИТЬ»

Аватара пользователя
Владимир Васильевич Котляр
Учитель Школы Ветер-Гром
 
Сообщения: 2660
Зарегистрирован: 25 июн 2011, 08:14
Откуда: Харьков

Re: Рекомендуемая научная литература

Сообщение Владимир Васильевич Котляр 15 мар 2012, 15:20

Книги из серии "Квантовая магия"

Особенно рекомендую книгу М. Заречного "Квантово-мистическая картина мира" - прямая ссылка на скачивание.
Изображение

"Перед вами удивительная книга, искрящийся взаимопроникновением танец последних открытий квантовой физики и вечных знаний, доставшихся современному человечеству в наследство. В ней со всей ясностью и энциклопедичностью представлен сплав современной науки и древних мистических учений.
Несмотря на сложность тем и глубину, книга «Квантово-мистическая картины мира» написана с редкой энергией и искренностью. Не нужно никакой специальной подготовки, ученой степени или десяти лет тибетских практик для того, чтобы прочитать и понять, о чём речь.
В книге выдвинута гипотеза, в терминах современной физики объясняющая механизм взаимосвязи явлений физического мира и феноменов сознания. Эта гипотеза радикально меняет смысл слов "наука" и "мистика", и, если она верна, человечество может оказаться в пространстве идей и понятий, объединяющих науку, религию, мистику и культуру.
Прочитавший эту книгу не только ознакомится с современными и древними представлениями о мире, он сможет увидеть как новые горизонты своего развития, так и конкретные пути их реализации."
«ПУСТЫЕ РАЗГОВОРЫ КАК РАЗЛИВШАЯСЯ ТУШЬ, ТОЛЬКО РЕАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ МОЖНО ИСТИННО ОЦЕНИТЬ»

Аватара пользователя
Сергей Никифоров
Резидент
 
Сообщения: 761
Зарегистрирован: 17 авг 2011, 11:35
Откуда: Москва

Re: Рекомендуемая научная литература

Сообщение Сергей Никифоров 15 мар 2012, 16:59

Как всё успеть? :?

Аватара пользователя
Роман Митюрич
Инструктор Ветер-Гром
 
Сообщения: 317
Зарегистрирован: 14 июл 2011, 08:06
Откуда: Харьков

Re: Рекомендуемая научная литература

Сообщение Роман Митюрич 18 мар 2012, 20:12

Владимир Васильевич Котляр писал(а):Книги из серии "Квантовая магия"

Особенно рекомендую книгу М. Заречного "Квантово-мистическая картина мира" - прямая ссылка на скачивание.
Изображение

"Перед вами удивительная книга, искрящийся взаимопроникновением танец последних открытий квантовой физики и вечных знаний, доставшихся современному человечеству в наследство. В ней со всей ясностью и энциклопедичностью представлен сплав современной науки и древних мистических учений.
Несмотря на сложность тем и глубину, книга «Квантово-мистическая картины мира» написана с редкой энергией и искренностью. Не нужно никакой специальной подготовки, ученой степени или десяти лет тибетских практик для того, чтобы прочитать и понять, о чём речь.
В книге выдвинута гипотеза, в терминах современной физики объясняющая механизм взаимосвязи явлений физического мира и феноменов сознания. Эта гипотеза радикально меняет смысл слов "наука" и "мистика", и, если она верна, человечество может оказаться в пространстве идей и понятий, объединяющих науку, религию, мистику и культуру.
Прочитавший эту книгу не только ознакомится с современными и древними представлениями о мире, он сможет увидеть как новые горизонты своего развития, так и конкретные пути их реализации."



Начал читать. Вау! Первый же описываемый эксперимент с двойной щелью наталкивает на любопытнейшие выводы.
Сходу становятся понятны многие изречения типа - "высказанное не является истиной", если учесть что наличие любого наблюдателя, описывающего феномен тут же изменяет "поведение" квантовых частиц превращая их действие из парадоксального в тривиальное.
Ну а кастанедовские идеи тональ-нагваль, и сотворение "жесткой" картины мира под действием внутреннего монолога так и вовсе становятся научно обоснованными. Жесть. Буду читать дальше.Спасибо за ссылку...

Аватара пользователя
Владимир Васильевич Котляр
Учитель Школы Ветер-Гром
 
Сообщения: 2660
Зарегистрирован: 25 июн 2011, 08:14
Откуда: Харьков

Re: Рекомендуемая научная литература

Сообщение Владимир Васильевич Котляр 13 июл 2013, 00:43

Азимов Айзек "Путеводитель по науке"
Знаменитый писатель-фантаст, ученый с мировым именем, великий популяризатор науки, автор около 500 научно-популярных, фантастических, детективных, исторических и юмористических изданий приглашает вас в увлекательный мир науки. Его книга - путеводитель по этому миру. Вы узнаете, как был изобретен маятник и что такое цепная реакция, как люди изучали законы природы и боролись с вирусами. Автор расскажет вам, как с помощью астрономии, физики, химии, геологии, океанографии и других наук изучают Вселенную, звездные скопления, Солнечную систему и нашу планету. На страницах книги разворачивается славная история научной мысли, предстают великие умы прошлого: Коперник, Ньютон, Кюри, Фарадей, Эйнштейн.
Книги А. Азимова - это оригинальное сочетание научной достоверности, яркой образности, мастерского изложения.

Читал неоднократно. Исключительно познавательная книга о науке, написанная живым и доходчивым языком. Одним словом - АЗИМОВ!!

Айзек Азимов «Путеводитель по науке». Глава 1. ЧТО ТАКОЕ НАУКА?
Все начинается с любопытства.
Любопытство, непреодолимая тяга к познанию, не присущие мертвой материи. Оно также несвойственно и некоторым формам живого организма. Дерево, где бы мы его ни встретили, не проявляет любопытства относительно окружающей его среды. Также любопытства не проявляет губка или устрица — ветер, дождь и морские течения приносят им все, что необходимо для существования. Если же провидение насылает на них огонь, яд, хищников или паразитов, они умирают так же стоически, как жили.
Постепенно некоторые организмы значительно продвинулись в контроле над окружающей средой. Способный двигаться организм не должен был бесстрастно дожидаться пищи.
Это означало, что в мир проникло приключение и любопытство. Индивидуум, который колебался, решая, следует ли начинать охоту за пищей, и был чрезмерно консервативен в исследованиях, — голодал.
У одноклеточной простейшей не может быть сознательной воли и чувственных желаний, присущих нам, при этом она вырабатывает отнюдь немалое количество энергии, пусть всего лишь позволяющей исследовать окружающую среду в поисках пищи. И это проявление любопытства, неотделимое от жизни, очень близко нам.
Постепенно организмы становились сложными, их органы чувств, совершенствуясь, сделались более тонкими. Наряду с этим усложнилась нервная система.
Отсюда следует, что способность получать, хранить и объяснять сообщения из внешнего мира может опережать насущную в них потребность. Организм в какое-то мгновение может перенасытиться пищей и не испытывать опасности. Что тогда делать дальше?
Устрица, например, могла бы впасть в оцепенение. Но высшие организмы демонстрируют сильный инстинкт к исследованию окружающей среды. Пустое любопытство — можем мы сказать. Но сколько бы ни глумились над этим, определяем интеллект любопытством. Собаки в моменты досуга будут лениво сопеть, настораживаясь звуками, которые мы не способны услышать, поэтому мы считаем их более разумными, чем кошки, которые в моменты досуга ухаживают за собой или, роскошно вытянувшись, засыпают. Чем более развит ум, тем больший стимул дает он для изучения, и тем больше мы любопытствуем. Обезьяна — символ любопытства. Ее маленький мозг всегда чем-либо занят. И в этом отношении, как и во многих других, человек — всего лишь суперобезьяна.
Человеческий мозг — самая уникальная живая материя в познанном мире, и ее способность получать, систематизировать и хранить данные в объеме, значительно превышающем жизненные потребности, удивительна. Подсчитано, что на протяжении жизни человек может осознать до 15 триллионов информационных сообщений.
Именно благодаря этому излишку мыслительной способности мы страдаем такой мучительной болезнью, как скука. Когда человек попадает в ситуацию, при которой у него нет возможности использовать свой ум на что-либо большее, чем минимальное выживание, он постепенно начинает испытывать неприятные симптомы, вплоть до серьезных умственных расстройств.
И это означает, что у здравомыслящего человека есть сильное и непреодолимое любопытство. Если он лишен возможности удовлетворить любопытство в тот момент, когда это действительно ему необходимо, то в конце концов найдет способ сделать это — пусть даже прискорбным способом, к которому мы относимся с предостережением. Помните: «Любопытство убило кота».
Могучая сила любопытства, порой использованного во вред, отражена в мифах и легендах человечества. У греков существует легенда о Пандоре и ее сосуде. Пандора была первой женщиной. Она получила сосуд, который ей было запрещено открывать. Проигнорировав запрет, она открыла крышку и обнаружила, что сосуд полон несчастий, болезней, ненависти и всех людских пороков, которые тут же распространились по миру людей.
Библейская история искушения Евы достаточно ясно (для меня, во всяком случае) говорит о том, что у змея была наилегчайшая работа. Он, должно быть, сэкономил слова соблазна: любопытство заставило Еву попробовать запретный плод. Если вам под силу понять Библию аллегорически, можете отождествить змея с внутренним принуждением. На картине, где Ева стоит под деревом с запретным плодом в руке, змея, обвившаяся вокруг ветви, и есть то самое любопытство.
Любопытство, как и любая другая человеческая потребность, может быть бесчестно использована. Вторжение в чужие тайны придало слову «любопытство» его дешевое и неприятное значение. Тем не менее оно по-прежнему олицетворяет одно из самых прекрасных свойств человеческого разума — желание знать.
Это желание впервые проявилось в попытках найти ответы на вопросы, связанные с практическими житейскими потребностями человека: как сеять и перерабатывать урожай, как придать нужную форму ядрам и стрелам, как ткать одежду? Но когда эти навыки были освоены и практические потребности осуществлены, люди задумались: а что дальше? Жажда познания побудила к более сложным видам деятельности.
Ясно, что изящные искусства, предназначенные для того, чтобы удовлетворить духовные потребности, были рождены в агонии скуки. Безусловно, кто-то может легко найти более приземленные объяснения изящного искусства. Например, картины и статуэтки — не одно лишь изобилие очарования, но и религиозные символы. Однако вряд ли кто-то возразит, что предмет сначала рождается, а затем используется.
Сказать, что изящные искусства возникли ради удовлетворения чувств прекрасного, значит взглянуть на проблему не с того конца. Стремление при совершенствовании к красоте любого вида деятельности последует неизбежно. Но даже если этого не случилось бы, высокое искусство все равно возникло.
Не только производство предметов изящного искусства приятно занимает мысли. Изучение или оценка работы оказывает подобную же услугу аудитории. Великое произведение искусства поистине прекрасно, потому что вызывает восторг, который не без труда можно испытать иным способом.
Но если увлечение изящным искусством позволяет занять досуг, то оно порождает такое неудобство, как потребность не только в активном, творческом уме, но и в хорошей физической подготовке. А ведь как заманчиво предаться игра ума, использовать только ум без всяких физических способностей! И конечно же такая деятельность полезна. Это стремление к знаниям вовсе не имеет целью использовать их с какими-либо практическими результатами, а для его собственной пользы.
Таким образом, желание знать ведет к легкому и эффективному овладению умом — от приобретения знаний полезных к достижению знаний эстетических, к «чистым» знаниям.
В процессе познания человек ищет ответы на такие вопросы, как «Высоко ли небо? Почему падает камень?». Это — явное любопытство, бесполезное и, возможно, наиболее сильное. В конце концов, какая нам разница, насколько высоко небо или почему падает камень. Высокое, как и низкое, небо не вредит нашей обыденной жизни, а что касается камня, то знание причины, по которой он падает, не поможет нам избежать удара или смягчить удар, который способен доставить нам боль. Однако всегда найдутся люди, которые задают такие глупые вопросы и пытаются ответить на них без всякой явной необходимости заставлять работать свой мозг.
Очевидный способ решить подобные задачи — дать эстетически удовлетворяющий ответ, проведя аналогии с тем, что уже понятно и правдоподобно. Выражение «выдумать» лишено романтизма. Древним народам нравилось считать процесс открытия вдохновением муз или откровением небес. В любом случае было ли это вдохновением, откровением или чем-то вроде творческого мышления, их объяснения в значительной мере зависели от аналогии. Удар молнии вселяет ужас и несет разрушение, подобное тому, которое достигается оружием, и это — фантастически ужасная сила. У такого оружия обязательно должен быть управляющий, причем соответствующего масштаба. Таким образом, удар молнии совершается с помощью молотка Тора или сверкающего копья Зевса. Всем остальным земным оружием владеет человек.
Так был рожден миф. Силы природы олицетворены и становятся божественными. Легенды переплетаются друг с другом, изменяются и совершенствуются поколениями мифотворцев до тех пор, пока оригинальные версии не утрачиваются. Некоторые мифы постепенно упростились до хороших историй, тогда как другие получили этическое содержание, став значительными в рамках религии.
Как искусство может быть изящным или конкретным, так и мифология. Мифы могут быть сохранены из-за их эстетического очарования или приспособлены к использованию человечеством. Например, в древние времена фермеры были весьма обеспокоены проблемой непостоянства дождя. Животворный дождь льется с неба на землю, представляя очевидную аналогию сексуального акта, являясь воплощением и неба и земли. Поэтому человек нашел простое объяснение непостоянству или продолжительному отсутствию дождей. Земная богиня или бог неба в зависимости от событий дня были либо довольны, либо оскорблены. Как только нашлось объяснение причин, фермеры придумали средства умилостивить богов. Изобрели соответствующие обряды.
Греческие мифы — наипрелестнейшие и наиболее утонченные произведения нашей литературы. Мифотворцы наделяли богов сверхчеловеческой силой, — но в своей непредсказуемости Зевс, Дионис и Гера оставались простыми людьми — легкомысленными, капризными, эмоциональными, способными вспылить по пустякам. Пока Вселенная оставалась под контролем таких безответственных и непредсказуемых божеств, не существовало ни малейшей надежды на взаимопонимание. Но в новом представлении греческих мыслителей более поздних поколений Вселенная стала машиной, управляемой непреклонными законами. Греческие философы посвятили себя захватывающему интеллектуальному труду, пытаясь узнать, что же представляют собой законы природы.
Первый, кто преуспел на этом поприще, согласно греческой традиции, был Фалес Милетский, живший приблизительно в 600 году до нашей эры, с чьим именем связывают почти невозможное число открытий поздние греческие писатели. Возможно, он первый принес собранные вавилонянами знания в греческий мир. Его наиболее захватывающее достижение — предсказание затмения 585 года до нашей эры, которое действительно случилось.
Пускаясь в интеллектуальные изыскания, греки предполагали, что природа будет справедлива и при корректном вмешательстве откроет свои тайны, не изменив существующего положения вещей. Они были преисполнены ощущением, что найденные природные законы будут постижимы. Этот греческий оптимизм никогда не покидал человечество.
Доверяя справедливой игре природы, исследователь нуждался в регулярной системе, с тем чтобы вывести из изученных фактов основные законы. Прогрессировать, переходя от одного пункта к другому в рамках установленных правил дискуссии, означает использовать причинно-следственные связи. Разумный человек, ведя исследование, может прибегать к интуиции для получения ответов, но он должен быть уверен в правильности логики, проверяя свои теории. Возьмем простой пример: бренди и вода, виски и вода, водка и вода, ром и вода — все это опьяняющие напитки. Кто-то может сделать поспешное заключение, что опьяняющий фактор должен быть свойством этих напитков, содержащих воду. Рассуждение неверно, ошибка в логике пусть и не сразу, но обнаруживается. Но в более запутанных случаях ошибку заметить куда труднее.
Обнаружение ошибок и прослеживание неверных идей в рассуждениях забавляло мыслителей с греческих времен до наших дней. И конечно же мы обязаны наираннейшими основами логики Аристотелю из Стагир, который в IV столетии до нашей эры первым предложил правила точного рассуждения.
Существует три основы интеллектуальной игры человека против природы. Во-первых, вы должны собрать наблюдения относительно нескольких аспектов природы. Во-вторых, должны систематически выстроить эти наблюдения — так ими легче оперировать. Например, в карточной игре, когда игроки договариваются о мастях и о порядке ставок, это не влияет на ход игры, но позволяет легче достичь логики. В-третьих, вы должны вывести из наших систематизированных наблюдений некоторые принципы. Например, мы можем наблюдать, что мрамор погружается в воду, а дерево держится на поверхности, железо тонет в воде, а перо плавает на поверхности, ртуть погружается в воду, а оливковое масло держится на поверхности и т. д. Если мы сведем все тонущие предметы в один список, а в другой запишем все плавающие и взглянем на характерную черту, отличающую предметы одной группы от предметов другой, то сделаем заключение, что тяжелые предметы тонут в воде, а легкие держатся на поверхности.

Греки назвали свой метод изучения философией — «любовью мудрости» или, другими словами, «желанием знать».
Наиболее блестящих успехов они достигли в геометрии. В основе их лежали два метода — суммирование и обобщение.
Приведем пример. Египетские землемеры нашли практический способ создать прямой угол. Они разделили веревку на двенадцать равных частей и сложили в виде треугольника, в котором три части сформировали одну сторону, четыре части вторую и пять частей третью сторону. Прямой угол оказался там, где трехъединичная сторона присоединяется к четырехъединичной. Не существует ни одной записи, как египтяне открыли этот метод, и, очевидно, их интерес не зашел дальше, чем практическое его использование. Но любопытные греки продолжали искать причину, по которой треугольник содержит прямой угол. В ходе анализа они поняли, что само физическое построение было случайным, не важно, был ли треугольник сложен из веревки, полотна или деревянных дощечек. Все заключалось в свойствах прямых линий, встречающихся под углами. Представляя идеальные прямые линии, независимые от любой физической конкретизации и существующие только в воображении, они создали метод, называемый абстрактным, — отметая несущественные и рассматривая только свойства, необходимые для решения проблемы.
Греческие геометры пошли дальше, отыскивая общие решения групп проблем, вместо того чтобы рассматривать проблемы индивидуально. Например, они на опыте обнаружили, что прямой угол появился в треугольниках не только со сторонами длиной 3, 4 и 5 единиц, но также и с длиной 5, 12 и 13 и 7, 24 и 25. Но это были просто числа без всякого значения. Могут ли несколько найденных общих свойств описать все прямоугольные треугольники? Тщательным рассуждением греки показали, что треугольник будет правильным, только если длина всех сторон соответствовала отношению х2 + у2 = z2, где z— самая длинная сторона. Прямой угол лежит там, где стороны длиной х и у соединяются. Таким образом, для треугольника со сторонами 3, 4 и 5 единиц возведем в квадрат длины сторон, получаем 9 + 16 = 25; так же возведем в квадрат длины сторон 5, 12 и 13, получаем 25 + 144 = 169; и возведем в квадрат 7, 24 и 25, получаем 49 + 576 = 625. Это всего три случая из бесконечной череды возможных примеров. Греков заинтересовало открытие доказательства, что отношение должно соблюдаться во всех случаях.
Многие греческие математики способствовали изучению пропорций. Пифагор из Самоса первый, приблизительно в 525 году, вывел зависимость между возведенными в степень сторонами прямоугольного треугольника. В его честь этому исследованию дали название Пифагорова теорема.
Приблизительно в 300 году до нашей эры Евклид собрал математические теоремы, известные в его время, и расположил их так, что каждая могла быть доказана с помощью доказанных ранее. Конечно, эта система в конечном счете приводила к чему-то недоказуемому. Если каждая теорема должна была быть доказана с помощью одной, уже доказанной, тогда как можно доказать самую первую теорему?
Для начала нужно было утвердить правдивость очевидных и приемлемых для всех теорем, не нуждающихся в доказательстве. Такое утверждение назвали аксиомой. Евклид сумел свести аксиомы к нескольким простым определениям. Из этих аксиом он создал сложную и величественную систему, получившую название евклидова геометрия. Никогда не было создано так много практически из ничего, и наградой Евклиду стало то, что его учебник используют с незначительными изменениями более 2000 лет.
Греки были влюблены в заманчивую игру под названием «дедукция» и, увлекшись, совершили две серьезные ошибки.
Они сочли дедукцию наиболее приемлемым средством достижения знаний, хотя и были достаточно осведомлены, что в некоторых случаях ее будет недостаточно; например, расстояние от Афин до Коринфа нельзя определить с помощью абстрактных принципов, это расстояние следовало измерить. Греки присматривались к природе, когда это было необходимо, тем не менее всегда стыдились этой необходимости и считали, что высший тип знания тот, что достигнут работой мозга. Они были склонны недооценивать знания, которые касались повседневной жизни. Существует история о том, как ученик Платона, слушавший математические указания учителя, нетерпеливо спросил: «Но какая польза от всего этого?» Глубоко оскорбленный Платон позвал раба и приказал ему дать студенту монету. «Сейчас, — сказал он, — ты не должен чувствовать, что наши указания совершенно бесцельны». С этими словами ученик был исключен.
Я склоняюсь к мнению, что греки считали философию развлечением, интеллектуальной игрой и готовы были поставить любителя таких развлечений выше профессионала, который зарабатывает этим средства на жизнь. Греческий «культ бесполезности», возможно, также основывался на чувстве, которое не позволяло земным знаниям (расстояние от Афин до Коринфа) вторгнуться в абстрактное мышление, что означало позволить несовершенству проникнуть в высшие сферы настоящей философии. Греческие мыслители были строго ограничены рамками подобного подхода. Даже великий инженер Архимед из Сиракуз отказался писать о своих практических изобретениях и открытиях; поддерживая любительский статус, он распространил только свои достижения в теоретической математике. Итак, недостаток интереса к таким земным вещам, как изобретение, эксперимент, изучение природы, имел место, но был всего лишь одним из факторов, которые ограничивали мысли греков. Сосредоточенность греков на абстрактном и формальном изучении — действительно большой успех в геометрии — привела их ко второй большой ошибке и в конечном счете завела в тупик.
Греки возвели аксиомы в ранг «абсолютной истины» и предположили, что другие отрасли знания могли быть развиты от подобной «абсолютной истины». Таким образом, в астрономии они в конечном счете приняли как самоочевидные аксиомы следующие понятия: 1) Земля неподвижна и является центром Вселенной; 2) Земля испорчена и несовершенна, а небеса вечны, неизменны и точны. Считая круг совершенной кривой и признавая небеса совершенными, греки решили, что все небесные тела должны двигаться по кругу вокруг Земли. Со временем их наблюдения (повлекшие за собой создание календаря) показали, что планеты не двигаются по совершенным кругам, и грекам пришлось позволить планетам передвигаться в более сложных комбинациях кругов — так появилась чрезмерно сложная система Клавдия Птолемея из Александрии, точно так же Аристотель разработал фантастические теории движения, исходя из самоочевидных аксиом, как, например, утверждение, что скорость падающего предмета пропорциональна его весу. (Любой может заметить, что камень падает быстрее, чем перо.)
Это поклонение дедукции с самоочевидными аксиомами привело древних мыслителей к краю пропасти. После того как греки разработали все значения аксиом, а в дальнейшем сделали важные открытия в математике и астрономии, уже не возникало никаких вопросов. Философские знания казались полными и точными, и почти 2000 лет назад, после золотого века Греции, когда следовало разрешить проблемы, касавшиеся материальной Вселенной, дабы удовлетворить всех, говорили: «Аристотель утверждает...» или «Евклид полагает...».

Решив проблемы математики и астрономии, греки обратились к более тонким областям знания. Человеческая душа была одной из таких областей.
Платон был гораздо больше заинтересован в ответе на вопрос, «что такое справедливость?» или «что такое достоинство?», чем объяснить, как идет дождь или как двигаются планеты. В качестве высшего этика Греции он заменил высшего физика Аристотеля. Греческие мыслители римского периода все больше и больше были привлечены к утонченным наслаждениям этики, отдаляясь от очевидно скучной физики.
Христианство, с его упором на природу Бога и его отношением к человеку, перевело в совершенно новое измерение предмет этики и усилило ее превосходство над физикой. С 200-го до 1200 года нашей эры европейцы интересовались почти только этикой, в особенности в связи с богословием. Физика была почти забыта.
Арабы, однако, сумели пронести учение Аристотеля и Птолемея через Средневековье, и от них греческая физика в конечном счете пришла в Западную Европу. К 1200 году Аристотель был повторно возвеличен. Дальнейшие надежды внушала угасающая Византийская империя, которая была последней областью в Европе, которая непрерывно поддерживала культурную традицию с великих дней Греции.
Первым и наиболее естественным следствием переоткрытия Аристотеля было применение его системы логики к богословию. Приблизительно в 1250 году итальянский богослов Фома Аквинский установил систему, называемую «томизм», основанную на Аристотелевых принципах, которая до сих пор остается основополагающей в богословии Римской католической церкви.
Мыслители Ренессанса открыли новую перспективу греческой физике. В 1543 году польский астроном Николай Коперник издал книгу, в которой зашел так далеко, что отбросил основную аксиому астрономии: он предположил, что Солнце, а не Земля, есть центр Вселенной, сохранив понятие круговых орбит Земли и других планет. Эта новая аксиома дала наиболее простое объяснение наблюдаемых движений небесных тел. Все же аксиома Коперника о перемещающейся Земле была гораздо менее очевидна, чем греческая аксиома неподвижной Земли, и неудивительно, что потребовалось почти столетие, чтобы теория Коперника была принята.
Система Коперника не стала переворотом в науке. Аристарх из Самоса 2000 годами ранее уже предполагал, что Солнце — центр Вселенной. Однако нельзя сказать, что изменение аксиомы — незначительный вопрос. Когда математики XIX столетия бросили вызов аксиомам Евклида и разработали неевклидову геометрию, основанную на других предположениях, они считали, что повлияют на многие вопросы наиболее глубоким способом: сегодня история и форма Вселенной скорее соответствует неевклидовой геометрии, чем геометрия «здравого смысла» Евклида. По переворот, произведенный Коперником, не только изменил отношение к аксиоме, но и в конечном счете повлек за собой новый подход к природе. Этот переворот осуществил итальянец Галилео Галилей.

Греки, вообще говоря, были склонны воспринять очевидные факты природы как основу своих рассуждений. Аристотель когда-то бросил два камня разного веса, желая проверить предположение, что скорость падения предмета пропорциональна его весу. Греки скептически относились к экспериментированию, полагая, что оно умаляет красоту чистой дедукции. Кроме того, если эксперимент не согласовался с дедукцией, мог ли кто-либо быть уверен, что он подтверждает истину? Было ли вероятно, что несовершенный мир действительности полностью соответствует совершенному миру абстрактных идей? Идея проверить совершенную теорию с помощью несовершенных инструментов не впечатляла греческих философов, они не считали этот способ получения знаний обоснованным.
Экспериментирование становилось философски представительным в Европе при поддержке таких философов, как Роджер Бэкон (современник Фомы Аквинского), а позже его однофамильца Фрэнсиса Бэкона. Но именно Галилей опроверг греческое представление. Убедительный логик и гениальный публицист, он описал свои эксперименты и высказал свою точку зрения так ясно и так драматично, что покорил европейское ученое сообщество и оно восприняло его методы наряду с результатами.
Галилей опроверг ошибочные положения учения Аристотеля относительно падающих тел, разрешая вопросы природы таким способом, что вся Европа смогла слышать ответ. Бытует история о том, как он поднялся на вершину Пизанской падающей башни, откуда одновременно сбросил десяти- и однофунтовый шары; удар этих двух шаров, коснувшихся земли, в ту же долю секунды уничтожил физику Аристотеля.
На самом деле Галилео, вероятно, не ставил этого специфического эксперимента, но он типичен для его методов, и неудивительно, что в историю верили на протяжении столетий.
А шары по наклонным плоскостям Галилео, бесспорно, катал и на основе этих экспериментов открыл закон движения по наклонной плоскости.
Его переворот заключался в главенстве индукции, более логичного научного метода, над дедукцией. Вместо того чтобы делать заключения, опираясь на ряд предполагаемых обобщений, приверженцы индуктивного метода начинают с наблюдений и на их основе делают обобщения (аксиомы, если хотите). Конечно, даже греки получили аксиомы благодаря наблюдению. Аксиома Евклида относительно того, что прямая линия — кратчайшее расстояние между двумя точками, была интуитивным суждением, основанным на опыте. Но, принимая во внимание, что греческий философ минимизировал роль индукции, современный ученый смотрит на индукцию как на существенный процесс получения знаний, единственный способ оправдания обобщений. Кроме того, он понимает, что ни одному обобщению не будет позволено остаться без изменений, если оно еще хотя бы раз не подтвердится новыми экспериментами.
Ни одно индуктивное испытание не может передать обобщение полностью и абсолютно хорошо. Даже если миллиарды наблюдателей поддержат какое-либо обобщение, обладатель единственного наблюдения, противоречащего ему или с ним несовместимого, должен требовать изменений. И независимо от того, сколь много раз теория успешно выдержит испытание, нет никакой уверенности, что это испытание не будет опровергнуто следующим наблюдением.
Это краеугольный камень современной физики. И не следует рассчитывать на достижение окончательной правды. Фактически фраза «окончательная правда» становится бессмысленной, потому что нет никакого способа наблюдений, достаточного для того, чтобы правда была определенной, а следовательно, окончательной. Греческие философы не признали ни одного такого ограничения. Кроме того, они не видели никакой трудности в применении точно такого же метода рассуждения к вопросу «что такое справедливость?» и «что такое сущность?». Современная наука четко разграничивает два этих вопроса. Индуктивный метод не может делать обобщения относительно того, чего нельзя наблюдать... Такие субстанции находятся за пределами индуктивного метода.
Победа современной науки не будет окончательной до тех пор, пока не будет установлен еще один принцип, а именно свободная и прочная связь ученых. Хотя необходимость этого нам сейчас кажется очевидной, она не казалась таковой древним и средневековым философам. Пифагорейцы Древней Греции, объединенные в тайное общество, хранили их математические открытия для себя. Алхимики Средневековья преднамеренно распространяли так называемые результаты среди членов тесного круга доверенных людей. В XVI столетии итальянский математик Никколо Тартаглия нашел метод решения кубических уравнений и не видел ничего страшного в попытке сохранить его в тайне. Когда Геронимо Кардано, юный математик, выведал у Тартаглии тайну и поведал ее миру как собственное открытие, Тартаглия, естественно, был оскорблен, но, если закрыть глаза на обман Кардано, следует признать его правоту — такое открытие должно было стать всеобщим достоянием.
И настоящее время ни одно научное открытие не считают таковым, если оно хранилось в тайне. Английский химик Роберт Бойль, спустя столетие после Тартаглии и Кардано, подчеркнул важность публикации результатов всех научных наблюдений в мельчайших деталях. Кроме того, новое наблюдение или открытие больше не признают даже после публикации, до тех пор, пока следующий исследователь не повторит эксперимент и не подтвердит его результатов. Наука — это не индивидуальная работа, а общественное действие.
Одна из первых — и конечно же одна из наиболее известных групп — Королевское Лондонское естественнонаучное общество представляет такое сообщество. Оно выросло из частных бесед, которые приблизительно с 1645 года устраивали любители наук, вдохновленные новыми научными методами Галилея. В 1660 году общество было официально утверждено хартией короля Карла II.
Члены Королевского общества встречались и открыто обсуждали результаты своих исследований, писали письма, предпочитая английский язык латыни и с большим энтузиазмом отдаваясь научным экспериментам. Однако в течение почти всего XVII столетия им приходилось защищаться от нападения. Отношение многих из их ученых современников могло бы быть выражено с помощью карикатуры, говоря современным языком, на которой величественные тени Пифагора, Евклида и Аристотеля надменно смотрят на детей, играющих в шарики с надписью «Королевское общество».
Все изменилось с приходом Исаака Ньютона в Королевское общество. Исходя из наблюдений Галилея, датского астронома Тихо Браге и немецкого ученого Иоганна Кеплера, который обнаружил эллиптическую природу орбит планет, Ньютон путем размышлений вывел три простых закона движения и их гениальное обобщение — закон всемирного тяготения. Ученый мир был так потрясен этим открытием, что Ньютона при жизни боготворили.
Построение этой новой, величественной вселенной на нескольких простых законах привело к тому, что теперь уже греческие философы напоминали мальчишек, играющих в шарики. Переворот, у истоков которого стоял в начале XVII столетия Галилео, был триумфально завершен Ньютоном в конце того же века.
Как бы хотелось сказать, что наука и человек с тех пор зажили счастливо. Но правда заключается в том, что настоящие проблемы науки и человека только начинались. Пока наука объясняла частное, исходя из общих принципов, натуральная философия могла быть частью общей культуры всего цивилизованного мира. Но индуктивные методы в науке потребовали огромной работы: наблюдения, изучения и анализа. Наука перестала быть забавой для любителей. И сложность науки росла с каждым десятилетием. В течение столетия после Ньютона все еще было возможно для способного человека овладеть всеми областями научного знания. Но к 1800 году об этом уже не могло быть и речи. С течением времени все больше и больше необходимо было для ученого ограничить себя какой-либо областью науки, если он собирался принять активное участие в этой области. В свою очередь, специализация влияла на науку, придавая ей невиданное ускорение. И с каждым поколением ученых специализация росла все более и более интенсивно.
Публикации ученых по результатам их собственных работ никогда не были так обильны и так скучны для любого, кроме их коллег. Это и обернулось большим недостатком для самой науки, источником развития которой часто было взаимное проникновение знаний из различных областей. И более всего огорчало то, что наука все больше и больше теряла контакт с людьми, не принадлежащими к миру ученых. При таких обстоятельствах ученость становится почти как волшебство — скорее отпугивает, чем восхищает. И представление о науке как о непостижимом волшебстве, понятном только немногим избранным, привело к тому, что молодежь отвернулась от науки. В 1960-х годах сильное чувство прямой враждебности к науке было характерно для молодежи — даже для образованных молодых людей с высшим образованием.
Наше индустриальное общество базируется на научных открытиях последних двух столетий, но существует и нежелательный побочный эффект успехов в науке.
Прогресс в медицине привел к росту численности населения; химические отрасли промышленности и двигатели внутреннего сгорания загрязняют нашу воду и наш воздух; спрос на материалы и на энергию истощает природные богатства Земли. Во всех этих бедах так легко обвиняют «науку» и «ученых» те, кто не способен понять, что если наука и создает проблемы, то это не означает, что ученые не могут их решить.
Все же современная наука не должна казаться мистической тайной для непосвященных. В конце концов, никто не считает, что оценить Шекспира может только тот, кто сам способен написать большой роман. Чтобы восхищаться симфонией Бетховена, не требуется того, чтобы слушатель был сам сочинителем симфонической музыки. Точно так же можно ценить и наслаждаться достижениями науки, даже не будучи большим ученым.
Возникает вопрос: что же делать? Первый ответ заключается в том, что в действительности никто не может чувствовать себя в современном мире как дома и судить о проблемах — и о возможных решениях этих проблем, — если он не обладает некоторыми общими понятиями, что же вообще представляет собой наука. Но кроме этого, введение в прекрасный мир науки приносит большое эстетическое наслаждение, вдохновляет молодежь к познанию тайн природы и дает более глубокое понимание замечательных возможностей и достижений человеческого ума.
Эти мысли и побудили меня написать эту книгу.
Вложения
azimov.jpg
azimov.jpg (11.64 КБ) Просмотров: 6321
«ПУСТЫЕ РАЗГОВОРЫ КАК РАЗЛИВШАЯСЯ ТУШЬ, ТОЛЬКО РЕАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ МОЖНО ИСТИННО ОЦЕНИТЬ»

eoriental
Забанен
 
Сообщения: 1
Зарегистрирован: 27 фев 2017, 12:12

Re: Рекомендуемая научная литература

Сообщение eoriental 01 мар 2017, 21:21

Это что-то новое из Азимова, нужно почитать.


Вернуться в Беседы о науке

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1

cron